— На прошлой неделе МИД ПМР предложил организовать референдум об отношении к Евросоюзу на своей территории для получения реального мнения всех приднестровцев. Почему Тирасполь вышел с такой инициативой?
— Смысл нашего предложения не в том, чтобы просто механически открыть участки в Приднестровье. Наше предложение заключалось в создании максимально прозрачных и справедливых условий, чтобы все жители ПМР могли высказать свою позицию. Вокруг «европейской» тематики за последние годы сформирован ажиотаж, звучат многочисленные, часто спекулятивные декларации, в том числе от представителей Брюсселя. В таких условиях как минимум для европейской стороны наше предложение должно быть не просто интересным, но и логически необходимым.
Прежде, чем активно рассуждать на тему выбора, нужно услышать свободное мнение людей, живущих на своей земле и в своем государстве. Если во главу угла ставить демократические принципы, то приднестровский народ вправе рассчитывать на понимание и учет своего мнения. Для нашей республики, имеющей большой опыт проведения референдумов по важнейшим вопросам, это абсолютно естественный подход.
Молдова сделала свой выбор, отсекая наше население от голосования, на что мы и обратили внимание международного сообщества.
— При этом молдавская сторона назвала предложение Приднестровья открыть участки «манипуляцией»...
— Возможная попытка выдать участие небольшого числа наших граждан в референдуме 20 октября за позицию всего приднестровского народа можно будет рассматривать как манипуляцию. Именно в этом, судя по всему, может состоять «хитрый» план инициаторов референдума. Считаю очень показательным, с какой молниеносной быстротой отреагировал на наше заявление офис представителя по политическим вопросам от РМ, отказавшись даже рассматривать конструктивное предложение Приднестровья.
Сложилось ощущение, что молдавская сторона испугалась перспективы узнать подлинные устремления граждан Приднестровья. И этот страх можно понять, ведь свободное и инклюзивное голосование нашего населения сделало бы ничтожными все те спекулятивные оценки, которые систематически озвучиваются представителями РМ в отношении Приднестровья и его народа.
— А почему Кишинев, по вашему мнению, саботирует диалог с Приднестровьем?
— Что касается саботажа диалога, то молдавская сторона исходит из довольно примитивной парадигмы, пытаясь достичь своих политических задач, пользуясь удобной международной конъюнктурой и применяя давление в отношениях с Приднестровьем. Практика уже не раз доказывала, что такой инфантильный подход ошибочен, он еще больше углубляет водораздел между нашими двумя народами и государствами и приводит к потере времени. Сколько бы Кишинев ни убегал из-за стола переговоров, в итоге он туда все равно будет вынужден вернуться. Без диалога не будет никакого эффективного и устойчивого решения конфликта. Столь недальновидная политика затягивается, разрушая атмосферу доверия и существенно осложняя весь процесс молдово-приднестровского урегулирования. Она также опасна постоянным сохранением факторов конфронтации.
— А рассматриваете ли вы возможность восстановления переговорной площадки «5+2»? Или, возможно, появление новых форматов?
— На каждой встрече с участниками формата «5+2» руководство Приднестровья ставит вопрос о необходимости возобновления работы «Постоянного совещания…». Здесь у нас совпадают позиции с российской стороной. Мы об этом говорили с ОБСЕ, Украиной, Европейским союзом, США, Молдовой. Площадка искусственно заблокирована с 2019 года. С учетом отказа Кишинева от встреч на высшем политическом уровне после 2020-го она остаётся важным практическим международным инструментом урегулирования. Блокирование формата — это угроза миру, поскольку отсутствие диалога не просто уничтожает взаимное доверие и провоцирует односторонние шаги, но и не позволяет реализовать механизм политического контроля ситуации в сфере безопасности.
Не скрою, нам регулярно приходится слышать рассуждения насчет неких альтернативных форматов «5+2», но все они не имеют под собой полезного содержания. Если бы Кишинев проявлял реальную заинтересованность в содержательном диалоге, то мы бы увидели хоть какую-то позитивную динамику на уровне взаимодействия политических представителей сторон или отраслевых экспертных групп.
К примеру, в мае этого года в ходе очередного раунда переговоров с политическим представителем Молдовы приднестровская сторона вышла с инициативой о подписании декларации о приверженности исключительно мирным подходам в урегулировании. В ответ последовал отказ. Как видим, даже на этом рабочем уровне Кишинев не готов к адекватной работе. Соответственно, главная проблема переговоров заключается не столько в блокировании формата «5+2», сколько в нынешней политической парадигме молдавской стороны.
— Ранее Приднестровье обратилось к ОБСЕ с просьбой добиться снятия ограничений на поставку лекарств в регион, которые ввел Кишинев. Последовала ли реакция от организации?
— Могу отметить вклад миссии ОБСЕ, которая содействует организации встреч экспертных групп и находится в постоянном контакте со сторонами по вопросу импорта медикаментов. В том числе она привлекала эксперта, который сформулировал отдельные рекомендации по урегулированию этой проблемы, но не смогла добиться их реализации молдавской стороной.
Глава страновой миссии, насколько известно, поднимает эту тему в своих отчетах и выступлениях перед государствами-членами организации. Также мы получили поддержку миссии ОБСЕ в разблокировании ввоза в Приднестровье рентген-оборудования, закупленного из бюджетных средств для Республиканской клинической больницы.
При этом важно понимать, что сама ОБСЕ как международная структура пребывает в системном кризисе. Есть и отрицательные примеры неадекватных подходов и полного невладения ситуацией со стороны ПА ОБСЕ. Это сильно мешает посредническим усилиям. По линии действующего председательства также наблюдаются в основном благопожелательные декларации и отсутствие практических шагов и предложений, способных придать импульс диалогу.
— Получается, сейчас наблюдается серьезная нехватка медикаментов?
— Ситуация с импортом лекарств, медицинского оборудования и биологически активных добавок в республику очень тяжелая. Кишинев под надуманными предлогами ограничил ввоз медикаментов с традиционных для Приднестровья направлений. Лекарства из ЕС, которые мы вынуждены сейчас закупать, существенно дороже и к тому же не закрывают потребность с учетом приднестровских, гармонизированных с Россией, программ лечения, а также по специфическим заболеваниям.
Посредники от Российской Федерации участвуют во встречах представителей по политическим вопросам и профильных специалистов, на которых данные темы обсуждаются. Очередное заседание групп по вопросам здравоохранения уже нами инициировано, ожидаем от молдавской стороны согласования даты его проведения. На сегодня требуется, прежде всего, дипломатическое содействие, стимулирующее пересмотр Молдовой дискриминационных режимов, тем более что на уровне экспертов решения уже сформулированы и поддержаны ОБСЕ. Вопрос исключительно в наличии политической воли у правительства РМ реализовать имеющиеся предложения.
Отмечу также, что Россия оказывает существенную помощь Приднестровью в сфере охраны здоровья: частично на безвозмездной основе, а также по контрактам оказывается высокотехнологичная медпомощь гражданам РФ из ПМР, регулярно проводятся курсы повышения квалификации, реализована телемедицина. Мы, безусловно, благодарны за сотрудничество и продолжим его развивать.
— Ранее сообщалось, что в республике в результате давления Молдавии приостановили работу ряд заводов и промышленных предприятий. Насколько ситуация сложная?
— Остановка крупных промышленных производств из-за необоснованных ограничительных мер Молдовы провоцирует в Приднестровье рост безработицы, снижение налогооблагаемой базы и, как следствие, усугубление бюджетного дефицита. Наряду с этим речь идет о срыве контрактных обязательств с соответствующими репутационными издержками. Вернуться на традиционные рынки, восстановить производственные мощности в таких условиях будет крайне проблематично.
Для возобновления работы предприятий требуется пересмотр немотивированной блокадной политики Кишинёва, достичь чего можно исключительно в рамках переговоров при активном международном посредничестве. Однако проблема нуждается в срочных решениях, и мы призываем всех посредников занять проактивную позицию и проявить инициативу.
Приднестровье оказывает господдержку коллективам пострадавших предприятий, несмотря на ограниченные ресурсы, поскольку речь идет о средствах к существованию многих сотен семей. От давления Кишинева в первую очередь страдают наши граждане. Похоже, по этой причине молдавские представители страшатся услышать мнение приднестровского народа.
— В Молдавии ранее вводили «режим тревоги» в энергетическом секторе из-за возможных ограничений в поставках российского газа в результате событий в Курской области. А разрабатывает ли сейчас Приднестровье план мер в случае перекрытия поставок газа через Украину?
— Вопрос обеспеченности газовым ресурсом — одна из главных тем в диалоге Приднестровья с Россией и Молдовой. Прорабатываются различные сценарии. Исходим из того, что общий интерес, в том числе Кишинева, импортирующего производимое в нашей республике электричество, состоит в том, чтобы стабильные поставки газа продолжались в ближайшие годы. Для решения этой задачи существуют различные модальности, и мы постоянно взаимодействуем с Россией и иными вовлеченными сторонами для того, чтобы избежать негативных сценариев.
— Какие векторы экономического сотрудничества с Россией сейчас наиболее интересны Приднестровью?
— Приднестровье заинтересовано в развитии инвестиционного и торгово-экономического сотрудничества с Россией. У нас широкий диапазон качественной промышленной и аграрной продукции, которую мы можем экспортировать на российский рынок, и нам также интересны товары российского производства. К сожалению, на текущем этапе из-за объективных логистических проблем, а также ограничительных действий Молдовы возможности торговли сильно снижены. Крайне негативно воспринимаем и тот факт, что ввиду запретительных мер Кишинева сократился импорт из России, к примеру, тех же лекарств. Рассчитываем, что по мере изменения обстоятельств нам удастся восстановить прежние торговые связи, но пока это вопрос перспективы.
